Вадим, 57 - 2 апреля 2011 17:28

Стрельба влет… взглядом!
А этот случай произошел совсем уже давно. Настолько давно, что уже и сам в него не верю. Но все же попробую вспомнить…
Было это лет 15 назад, в прекрасном и родном Узбекистане. В то время я еще жил и рыбачил, и охотился в таком изобилующем разнообразной дичью и рыбой крае, что современные фильмы о природе и ее обитателях всякого рода экзотических стран – просто «детский лепет»… Конечно ни слонов с носорогами, ни львов и акул, в этой стране уже много веков нет, но поохотиться и порыбачить в удовольствие – всего очень даже хватает. И расскажу я вам одну историю, произошедшую со мной на охоте на водоплавающих птиц.
Итак. Дело было поздней осенью. Пригласил меня к себе в охотхозяйство поохотиться, мой товарищ, егерь. «Приезжай. Утки и гуся навалом. Непуганые. Ночевать выходят прямо в хозяйство. Весь берег засра.и. Патронов нет. Спать не дают.» От такого приглашения отказаться грех. И вот под утро мы подъезжаем вчетвером к «условным» воротам расположенного на живописном берегу Каттакурганского водохранилища, охотхозяйству. В луче фар взрывом сотен крыльев взлетает в черную ночь весь берег… Гуси… Нихре.а себе… Ведь он был прав. На самом деле гуси ночуют в хозяйстве. От уреза воды, до вагончиков хозяйства, не более 30 метров. И гуси сидели прямо «под вагончиками», стрелять можно из окна… Ладно. Посмотрим… Заходим. От «взрыва» гусиного и рокота нашего ЛуАза, все проснулись. Здороваемся. Целуемся. Не со всеми. Всех я не знаю. Целуюсь только с егерем. С остальными, так, за руку, по-простому. Я их не знаю. Они то меня знают – я один такой, меня узнать и запомнить легко, а мне трудно запоминать всех людей на земле… А было в вагончике четверо. Егерь и трое рыбаков из местной рыболовецкой бригады. О егере нужно сказать отдельно. Звали его Мурод (это в глаза, а между собой – Чирик, или Чирик-Мурод). Лет в то время ему уже было под 50 или за 50. А может и чуть более 30. По его (не совсем красивому) лицу определить точный возраст было невозможно. А так как я жениться на нем не собирался (целовался я с ним потому, что любили мы друг друга как братья), то и возраст его для меня значения огромного не имел. Охотник он был отличный. Угодья свои, да и не только свои, знал идеально. Природу и живность всякую любил и берег как свою. И человек он был - (почему был.., он и сейчас есть… жив здоров… иногда пишет мне, иногда звонит) – просто золото. Дружили мы с ним уже лет 100… Я очень часто приезжал к нему поохотиться или порыбачить, да и просто отдохнуть с семьей, и не только… Но это секрет. Жена не должна знать… И он когда приезжал в город, то обязательно приходил ко мне… «Видик» смотреть… В то время «видик» был редкость, и смотреть его он у меня мог сутками… Бывало двое суток не оторвешь, спать не уложишь… Брюс Ли, Чак Норрис… Смотрел все подряд. Потом немного поспав отправлялся опять в свои угодья… И ждал меня… Ждал всегда… Я точно знаю, что никого он так не ждал, как меня… Почему! – загадка… В хозяйство приезжало много народа… Но никого, никогда, он так не встречал, как меня… Так и в этот раз. Я ведь сказав, что мы поцеловались, очень многого не договорил – это был не простой «братский» поцелуй, - это были щетинистослюнявослезные облизывания всего моего лица. И если его не оторвать, то дыры на моих щеках от его небритого подбородка, еще долго напоминали бы мне о его необузданной «братской» любви… Итак. Поцелуи и приветствия позади. Рассказы о осадно- военно- охотничьем положении тоже. На улице уже светает. Готовых засидок у вагончиков нет, и нам нужно поторапливаться их выкопать, чтоб успеть пострелять на утренней зорьке. Мы на улицу. Копать. Я уже говорил что приехало нас четверо – Я, мой родной брат –Олег, двоюродный брат – Аркадий (за глаза – Армян), и мой рабочий – Толян. На четверых два ружья. Охотиться будем с двух «сидок» по очереди. Но их нужно сначала вырыть. Братья мои уходят левее за мыс, а мы с Толяном прямо перед вагончиком, в 5 метрах от воды. Я планирую в этой «сидке» посидеть и ночью, на подплыв… Роем. Земля бетон. Морозец градусов 5 – 7. Не роем а грызем. Грызем час. Два. Уже давно встало солнышко. Уже пришел «Армян». Им попалось место на пахоте, и Олег давно уже сидит в сидке. А мы все копаем. Толян в яме с лопатой, я с ружьем на плече над ним. «Армян» возле меня «поскуливает» - дай ружье, пойду постою на мысочке, в кустиках, уточек мотающихся постреляю. Хр.н с тобой, - на, - иди, - постреляй. Дал ружье, два патрона шестерки. На мысочке пара жиденьких, кустика «Юлгуна», в них он и встал. Олег где-то слева за мысом, метрах в четырехстах, «Армян» на мысу в кусточках, Толян в яме, Я над ним как Наполеон, рыбаки и егерь у вагончика занимаются хозяйственно умывательскими делами у рукомойника. На горизонте явственно вырисовывается тонкая ниточка гусей. Идут фронтом. Прямо на нас. «Ну-ка сядь Толян» - говорю: - «Гуси идут на нас, может на «Армяна» налетят». Я тоже присел на корточки, прямо над ямой, на открытом, голом месте. Вижу – «Армян» их тоже увидел. Сел. Рыбаки с егерем просто стоят и смотрят. Деревья у вагончика их прикроют маскировкой сверху. Ветер гусям в нос, идут медленно, молча. Ждем… Блин. Идут высоковато. Да и не на «Армяна», а на нас. Да и шестерка у него в стволах, а не картечь… И какого хре.а я дал ему ружье? Ну зарядил бы сейчас картечь и может быть какого нибудь и зацепил бы? Да нахре.а я сам не пошел туда? Уж лучше б он здесь сидел без ружья вместо меня… А я бы стоял там… А он здесь… Или я здесь… Но с ружьем… Или он здесь без ружья… А что бы он сделал здесь без ружья? (Парень он был веселый… И была у него одна дурацкая привычка, шутка такая, - он подходя к человеку резко разводя руки в стороны, тазом делал резкий выпад вперед, условно пытаясь пронзить

• 
• 
•