Лисёнок, 34 - 9 мая 2008 10:41

_продолжение_
Даже сейчас он говорит, что арабы чертовски умные ребята. Они придумали совсем
другой онанизм. Парень лежит на спине, и все получается так круто, что он
забывает про воск. Ему остается дернуть всего один раз, чтобы кончить, когда
оказывается, что воск больше не торчит наружу.

Этот тонкий восковый сержень, он провалился внутрь. Совсем внутрь, до конца. Так глубоко, что он не может его нащупать даже в самом начале канала.

Из кухни мать зовет его ужинать. Иди сюда, сейчас же говорит она. Этот парень с
воском и парень с морковью совсем не похожи друг на друга, но мы все живем
примерно одинаково.

И после ужина у парня начинает болеть живот. Это воск, и он решает, что воск все равно растает и выйдет вместе с мочой. Теперь у него болит еще и спина. Болят почки. Он не может распрямиться.

Все это он рассказывает по телефону с больничной койки, вдалеке слышится звук гонга и рев толпы. Спортивный матч.

Рентген показывает правду, что-то тонкое и длинное, согнутое вдвое в его мочевом пузыре. Эта длинная, тонкая буква V собирает на себе все минералы из его мочи.
Она становится толще и грубее, покрывается кристаллами кальция, болтается
туда-сюда, царапая нежную оболочку мочевого пузыря, не давая моче выйти наружу.
Его почки перегружены. То немногое, что вытекает из его члена красное от крови.

Стоит парень и его семья, и смотрят на черно-белый снимок, рядом доктор и
медсестры, и буква V сияет белым светом у всех на виду, и ему приходится сказать правду. О том, как кончают арабы. О чем ему написал старший брат, который служит на военном флоте.

Прямо сейчас, по телефону, он начинает плакать.

Родители заплатили за операцию деньгами, отложенными на его образование в
колледже. Одна глупость, и он уже никогда не станет юристом.

Вещи внутри тебя. Ты внутри вещей. Свечка в члене или твоя голова в петле мы
знали, что верный способ нажить себе геморы.

Мои геморы начались из-за жемчужного ныряния , как я это называл я дрочил под водой, на одном дыхании, сидя на дне родительского бассейна в самой глубокой его части. Вдохнув воздуха, я быстро нырял и стягивал с себя плавки. Обычно я сидел на дне в течение двух, трех, четырех минут.

Только из-за своего онанизма я удивительным образом развил способности своих легких. Если я оставался один, когда весь дом оставался в моем распоряжении, я обычно занимался этим весь день. И после того, как я выкачивал из себя эту штуку, сперму она болталась в воде большими жирными, молочно-белыми комками.

После этого снова было ныряние, чтобы собрать эти комки и вытереть их о
полотенце. Поэтому я и называл это жемчужным нырянием. Даже хотя вода была
хлорированная, я не мог не беспокоиться о сестре. Или, упаси боже, о маме.

Это был мой самый большой в жизни страх: моя сестра-девтсвенница думает что она просто толстеет, а потом рожает двухголового ребенка-олигофрена. И обе головы вылитый я. Я, отец и одновременно дядя.

Но обычно с тобой случается совсем не то, о чем ты беспокоишься.

Лучшим моментом жемчужного ныряния было сливное отверстие бассейна с фильтром и насосом для откачивания воды. Самый кайф был в том, чтобы стащить с себя трусы и сесть на него.

Как говорят французы разве хоть кому-то не нравится, когда его задницу
вылизывают? Однако иногда ты просто онанирующий подросток и вдруг хоп! и тебе уже никогда не стать юристом.

Однажды я сижу на дне бассейна, и надо мной волнистое водяное небо, восемь футов светло-голубой воды над моей головой. В мире царит тишина, за исключением пульса в моих ушах. Мои желтые полосатые плавки обмотаны вокруг шеи на всякий случай: вдург заглянет сосед, знакомый или, например, физрук, желающий поинтересоваться почему я пропустил футбольную тренировку. Стабильное сосущее течение сливного
отверстия ласкает мою кожу и я верчу своей костлявой бледной задницей, чтобы
поймать это ощущение.

У меня еще достаточно воздуха в легких, и рука сжимает член. Родители на работе, а сестра на занятиях балетной школы. До прихода предков остается еще несколько часов. Моя рука приближает и приближает оргазм. Я останавливаюсь, вынириваю, чтобы вдохнуть воздуха, и ныряю обратно, чтобы продолжить.

Я делаю это снова и снова.

Возможно, поэтому девушки так любят сидеть у тебя на лице. Ощущение всасывания как минет, который никогда не кончается. Когда мой член стоит, а вода облизывают мою задницу, мне не нужен воздух. С оглушающим сердцебиением в ушах, я остаюсь под водой до тех пор, пока перед глазами не появляетя рой маленьких ярких звездочек. Я выпрямляю ноги, обратной стороной коленей касаюсь беттоного дна
бассейна. Пальцы на руках и ногах уже посинели и сморщились от долгого
пребывания в воде.

И тут я позволяю этому случиться. В воде появляются большие белые комки.
Жемчужины.

Теперь мне нужен воздух. Но когда я пытаюсь оттолкнуться от дна, я не могу. Я не могу подогнуть под себя ноги. Моя задница застряла.

Врачи скорой помощи могут рассказать, что каждый год около 150 человек
застревает подобным образом, присосавшись к насосу, откачивающему воду из
бассейна. Или насос не отпускает их задницы или затягивает их длинные волосы, и
они захлебываются. Большинство этих случаев происходит в Флориде.

Никто об этом не говорит. Даже французы не говорят о некоторых вещах.

Извернув ноги, мне удается согнуть ее в колене и опереться в дно, я наполовину
встаю и чувствую, как что-то тянет меня за анус. Подсунув по себя вторую ногу, я
отталкиваюсь от дна. Я свободно болтаюсь и лягаюсь в воде, не задевая бетона, но и не всплываю.

Брыкаясь изо всех сил, гребя обоими руками, я на полпути к воздуху, но болтаюсь на одном и том же месте. Стук сердца в ушах становится громче и чаще.

• 
• 
•