Just_Dance, 44 - 14 декабря 2009 10:39

(продолжение)
- Это случилось тридцать лет назад, а ты мне заявляешь об этом, как о последнем научном прорыве! – я, как обычно, был несколько шокирован ее манерой преподносить факты.
- Ц, - она прищелкнула языком, как будто жалуясь на то, что вынуждена растолковывать мне такие очевидные вещи, - ну какая разница, когда это произошло? Главное ведь, что там могут найти и семена цветов… - она мечтательно подняла глаза к потолку, - которые все эти годы ждут своего часа… Представляешь, - она восторженно посмотрела на меня, - однажды какой-нибудь астронавт добудет из лунного грунта семена цветов, принесет их на свою станцию, посадит в землю, польет водой, и они прорастут! Он полюбит их нежные росточки, и они начнут расти, подниматься, и вырастут в большие лунные растения. И в один прекрасный момент у него расцветут прекрасные лунные розы… такие, которых еще никто никогда не видел. Представляешь? – повторила она, заглядывая мне в глаза, словно силясь увидеть, смог ли разделить ее восторг по поводу этой воображаемой картинки.
Я почесал подбородок.
- Знаешь, как-то не очень, - ответил я честно.
- Так я и думала, - она разочарованно опустила глаза и откинулась на спинку стула. – Мужчинам вроде тебя просто не дано вообразить такое.
- Вроде меня? Что ты имеешь в виду?
- Ну… - она поднесла ко рту ручку и зажала ее наконечник в зубах на секунду. – Вы же все такие… практичные. Что вам до каких-то цветов, особенно лунных… На них же денег не заработаешь.
- Хм, ну, вообще-то может и заработаешь… - мои мозги нащупали привычное русло.
- Ну вот! – она, будто оскорбленная в лучших чувствах, всплеснула руками. – Я же не об этом совсем! Вы, мужики, только и можете думать, что о деньгах!
- Ну почему же… - начал я и осекся. Конечно, мы думаем далеко не только о деньгах. Но, разумеется, спорить на эти вопросы можно до бесконечности, а легче все равно никому от этого не станет.


Она легла в больницу, когда мы перешли на третий курс. Просто не появилась на занятиях. Ни в первый день учебы, ни во второй, ни в третий. Ни даже через неделю. Каким-то образом стало известно, что она в больнице, и однажды я пошел ее проведать.
Как сейчас помню, был тогда погожий осенний денек, листья на деревьях еще были зелеными, но небо уже приобрело ту особенную глубину, что отличает начинающуюся осень от беззаботного лета. Я тогда надел свои новые джинсы и новый свитер, как на парад. Почему-то очень торжественное было чувство. Сам не знаю, от чего.
Она не смогла выйти ко мне. Медсестра проводила меня к ней в палату, где она лежала в обществе трех старух. Странно, тогда еще подумал я, такая молодая – и среди глубокой старости, как юный, только проклюнувшийся росток, придавленный к земле пожухлыми прошлогодними листьями.
В палате время от времени сильно шумело – похоже, промывали под давлением систему отопления. Да где-то на верхнем этаже кто-то постоянно колотил по стене. Словом, покоем тут даже не пахло. А пахло, скорее, какими-то гниющими тряпками. И обычной больничной карболкой, конечно.
Больше всего меня тогда поразило ее лицо. С ним произошла совершенно непостижимая метаморфоза, настолько радикальная, что я даже не сразу ее узнал, и в то же время я не мог описать, сформулировать, в чем же конкретно произошли изменения, что же с ней не так. Просто… она изменилась. Как будто из нее сверхъестественным образом выкачали всю кровь и зарядили ее жилы совершенно непонятной и чуждой организму жидкостью, которую сердце продолжает по инерции гонять без остановки, хотя смысла особого в том уже не осталось.
(продолжение дальше)

• 
• 
•